Источник истории: “You're so smart you probably think this post is about you — It is time now to talk about The Wheel” на сайте MetaFilter. Герой этой истории рассказывает о воспитательном подходе, который многим напомнит игровые механизмы — будь то случайные броски костей в Advanced Dungeons & Dragons и её компьютерных реализациях, или перетасованные карты в Magic: The Gathering.

Власть случайности, или «история о Колесе».

Воспитывая нас, родители очевидно читали исследования о поощрении и наказании, и об их эффекте на развитие ребёнка. Мой отец вырос в спокойном и сдержанном семействе, и был средним из трёх братьев. Мать была старшей сестрой в сплочённой, религиозной семье. Он пошёл в магистратуру за физикой плазмы, а она была секретаршей, печатавшей текст его диссертации.

Понятно, что они не могли придти к согласию в том, как хвалить и наказывать меня и мою младшую сестру. Избыток похвалы приводил к раздувающемуся самомнению, недостаток — к унынию, а неравномерное распределение похвал от родителей угрожало появлением любимчиков. В педагогической литературе полно противоречий. Что оставалось делать родителям? Как растить детей, чтобы они были готовы к шумной и беспорядочной жизни в реальном мире, где правильные вещи не всегда оцениваются по достоинству, а проступки и просто свинство остаются безнаказанными?

Здесь и появляется Колесо. Первым его придумал д-р Бенджамин Эдлер, который был профессором психологии в университете Мэриленда. Он подружился с отцом за совместными обедами в университетской столовой и теннисными партиями. Д-р Эдлер (мы с сестрой прозвали его «Гадюкой» — он был высоким и сухощавым, и при этом обладал крупными чёрными глазами, которые за толстыми линзами очков казались ещё больше) не имел потомства, но изучал детей в одном из своих исследований. Отец, являясь человеком науки, заканчивал в то время докторскую. Он упомянул о своём споре с женой, что возник между ними, когда дело дошло до превращения нас с сестрой в настоящих людей, и попросил у Гадюки совета.

Тот посоветовал Колесо. Д-р Эдлер сказал, что поощрение и наказание являются существенными, движущими причинами в детском поведении. Сложности начинались, если похвалы и наказания оказывались непостоянными или несбалансированными. Когда одного ребёнка хвалят за хорошие оценки в дневнике больше, чем за те же оценки хвалят другого, но годом раньше, это приводит к разочарованиям и создаёт напряжённость между детьми. А если ошибиться при похвалах (например, превознеся интеллект над усердием), это может привести к катастрофе в будущем. У нас первые симптомы уже проявлялись — меня хвалили за ум и начитанность, в то время как я был на пороге исключения из пятого класса, потому что домашним заданиям я предпочитал чтение. Моя сестра в то же время слышала похвалы за успеваемость, но ей едва удавалось удерживаться на одном уровне с одноклассниками по объему прочитанного.

Я все еще помню тот вечер, когда Колесо появилось в доме. Это была здоровенная деревянная штуковина, хотя сейчас, когда я вспоминаю его обуглившиеся останки, оно кажется гораздо меньше, совсем небольшое в сравнении с тем влиянием, которое Колесо оказало на наши жизни. Оно было похоже на барабан из «Колеса Фортуны», или на такие колеса «закажи выпивку наугад», которые можно найти в барах, гордящихся обширным ассортиментом. Его поверхность разделили на десять секторов, шесть помечены как A, два — B, одно C, и одно ужасающее D. Когда моя сестра или я совершали что-то, достойное поощрения или наказания, мои родители сначала вращали Колесо, а затем сверялись с Таблицей.

В Таблице был список типичных поводов для поощрения и наказания, взятый из исследований доктора Гадюки. Пункты вроде «незначительного нарушения дисциплины» означали, что мы с сестрой подрались в машине, или я вернулся домой на 15 минут позже срока, или что-то вроде того. «Крупный успех в образовании» означал, что моя сестра получала одни пятерки или что-то в этом духе. Список таких сценариев был гигантским, и новые пункты добавлялись по мере того, как мы с сестрой находили новые, и всё более интересные способы добиваться успеха или проваливать что-то. Рядом с каждым сценарием был ответ, подогнанный под наш возраст. Так для «незначительного нарушения дисциплины» стандартным ответом, находящимся под буквой A было «лишить десерта». Ответ B был более серьёзной версией первого, «отправить спать без ужина». Под буквой C ответ был нейтральным, и, независимо от сценария, всегда гласил «ничего не происходит». Самым худшим, самым пугающим был D — «обратная сторона», вариант, который мог превратить наказание в похвалу или наоборот, так что если кто-то дразнил сестру или брата, то неожиданно дразнивший мог получить в награду лишний час сидения у телевизора перед сном. И также это приводило к тому, что (так произошло однажды) за почти круглые пятёрки в дневнике сестру на месяц лишили прогулок.

Весь смысл Колеса, думаю, был в том, чтобы показать ненадёжность Настоящей Жизни, и дать понять, что не стоит ожидать похвал за каждый положительный поступок, а многие дурные поступки проходят безнаказанно. Мы с сестрой усвоили это хорошо. Мы знали, что всё, что мы сделали не так, имело двадцатипроцентный шанс пройти незамеченным, а может и оказаться вознаграждённым. И в то же время хорошее могло как опрокинуть тебя в кипяток, так и принести награду большую, чем мы ожидали. Мы даже получали разрешение на «запасной ход», который можно было использовать, чтобы попробовать уравновесить хоть некоторые из самых непредсказуемых выборов Колеса.

Я почти уверен, что запасные ходы были маминой идеей, компромиссом, который должен был удержать нас от неумеренности, с которой нам вскоре предстояло столкнуться. Я не помню, чтобы д-р Эдлер слишком радовался этой идее, но он вписал её в новую таблицу, где определённое количество накопленных запасных ходов тратилось в зависимости от серьёзности события.

Понемногу Колесо завладело нашими жизнями. Каждое небольшое действие влекло за собой оборот. Жизнь родителей, которым больше не нужно было спорить друг с другом о серьёзности наказания, существенно упростилась. Они даже стали таскать с собой десятигранную кость, как походный вариант Колеса. Довольно быстро я научился тому, чему рано или поздно учатся все дети — «скрывай от родителей всё». Я не рассказывал о своих успехах в надежде, что мои «запасные ходы» помогут выбраться из проблем из-за проступков. С другой стороны, Шелли рассказывала родителям обо всём в надежде получить этот двадцатипроцентный шанс на «больше, чем ожидаешь».

Единственной проблемой оказалось то, что мы с сестрой, хотя и были довольно похожими детьми, сильно различались в везучести. Мне везло намного чаще, чем ей. Это позволило мне избежать такого количества наказаний, что отцу пришлось проверить Колесо на предмет «модификаций». Шелли везло меньше.

Каждый раз, когда она вращала колесо, выпадало ужасное D, превращая её небольшую победу в наказание, и вынуждая её тратить свои запасные ходы. Я помню, как однажды вечером после выступления на концерте, успешно отыграв соло на скрипке, Шелли допоздна засиделась с родителями, со слезами тратя один за другим ходы из резерва, чтобы не остаться на неделю под замком, без прогулок и развлечений, и не пропустить из-за этого свой первый школьный бал. Родители сочувствовали ей, даже добавив к варианту B траты на новое платье для бала, если он выпадет. Но что бы она ни делала, и сколько бы ни крутила, неизбежно выпадало D. Ни платья, ни танцев, ни удачи.

Не поймите меня неверно, я тоже обжигался на Колесе. Я пожизненно потерял право на обладание Супер Нинтендо, когда всплыло, что я вместо учёбы тратил время на видеоигры. Я мог потратить запасные ходы, но решил воздержаться, так как в то время открыл для себя курение и знал, что это будет по-настоящему Плохой Новостью, когда выплывет наружу. Оно и выплыло, но мой запас был в то время настолько велик, что я расплатился с этим, да и с приводом за кражу сигарет заодно. Честно говоря, мне удалось из этого выкрутиться ещё и с блоком Кэмела. Я обменял его потом у приятеля Джерри на косяк, который, когда был найден, подарил мне бесплатный бензин на неделю благодаря удачному повороту Колеса.

К моменту поступления в колледж (в школе я намеренно стремился к тому, чтобы мои оценки были средними, что было благословением в доме с Колесом, но слабо помогало в поступлении), мы уже не особенно задумывались о Колесе. Это стало просто одной из частей нашей жизни, чем-то, о чём смеются, плачут и шутят за ужином.

Я научился использовать систему доктора Эдлера везде, где только мог представить. Так что если чему Колесо меня и научило, так это тому, что я могу полагаться лишь на себя, не слишком многого ждать от мира вокруг, и стараться слиться с ним. Именно этим я и занимался — сливался — в свой первый год в колледже, когда получил звонок о том, что я немедленно должен приехать домой.

Шелли, вечно невезучая, пожалуй, даже подсевшая на Колесо, словно азартный игрок, находилась в тюрьме. Она подожгла дом в один из вечеров после того, как её приняли в Принстон. Колесо сообщило ей, что она не может ехать. Пожар был довольно серьёзным, быстро распространившись по стенам на весь дом. К приезду пожарных отец серьёзно пострадал от угарного газа, а мама погибла.

Шелли пришлось отправиться за решётку, и я не думаю, что правительство дало бы ей покрутить Колесо, чтобы посмотреть, сможет ли она избежать наказания, сколько бы запасных оборотов я ей ни одалживал.

Я по-прежнему навещаю её, когда она не находится под суицидным надзором. Но когда я прихожу, мне приходится вытряхивать из карманов все монеты, десятигранник, который я ношу с собой и семейные фотографии. Распоряжением администрации к Шелли запрещено проносить хоть что-то «случайное», будь то игральная кость или монета. Так повелось после того, как однажды отец пришёл к ней и она попросила у него прощения и предложила выбрать число. Он её простил и выбрал четверку, что, как я думаю, стало ответом B в таблице Шелли, после чего она попыталась вскрыть вены ручкой.

Теперь, когда сам я муж и отец, я подхожу к той же стадии, на которой оказались мои родители, когда впервые принесли Колесо в дом. Теперь я знаю, насколько разрушительным может быть Колесо, так что ни под каким предлогом я не пущу что-то подобное в свой дом. Переживать о правильной форме поощрения или наказания — это одно, но и ограничивать выбор оборотом колеса с десятью вариантами неверно. Жизнь намного сложнее, чем A, B, C, или D, особенно сегодня, когда есть такое количество алгоритмов и генераторов случайных чисел, доступных нам повсюду. Моё «Колесо» будет компьютерной программой, возможно — приложением под КПК для пущего удобства, и я думаю, что это полностью решит проблемы моей семьи ещё до того, как они начнут возникать. Я связался с доктором Эдлером, который уже на пенсии, и работает сейчас над более современной и жизнеспособной Воспитательной Матрицей.

С нетерпением жду её появления.

* * *

бедная девочка...

Мда...это к тому, что дети родителям не игрушка.

Пример неспособных на ответственность за собственный выбор родителей, культивировать ту же самую неспособность в своих детях..

К каждому ребёнку нужен свой подход , родители тут просто выродки.

Меня тоже поразила безответственность.
Родителям было слишком тяжело нести личную ответственность за наказания и поощрения детей, за то, как это повлияет на них и сформирует их жизни.
А то, что случайность - это лишение детей такого опыта ответственности и как результат ситуация Шелли - никто ж не хотел задуматься. Это до чего нужно быть уже беспомощной, чтоб поступить - крутить какое-то колесо на право ехать по поступлению...